Армен Борисович Джигарханян шесть лет назад уже был гостем нашего журнала. За это время многое в жизни легендарного артиста изменилось. Публика рвется на спектакли его театра, сам актер разрывается между Нью-Йорком и Москвой, между съемками, репетициями и организационными делами. Что, впрочем, не мешает мэтру на досуге поразмышлять о смысле бытия. А также о самом любимом своем существе – сиамском коте Филе (он же Философ, он же Принц). Армен Борисович, за эти шесть лет вы организовали театр. Для чего взвалили на себя столь тяжкий груз?
Я должен честно сказать, что ответа на этот вопрос у меня нет. Не подумайте, что кокетничаю. Я действительно не знаю — для чего.
Ну, видимо, была какая-то потребность? Ведь вы настолько реализованы, вы человек-легенда, и для своей дальнейшей популяризации вам ничего уже и не надо было предпринимать. И все-таки …
Наверное, вы подскажете мне сами слова, какой я замечательный, а я с трудом соглашусь. Только знайте, что с годами все эти формулировки, которыми мы забиваем себе головы, превращаются в пыль. Вот сегодня я ехал в машине и слушал по радио, как один молодой человек полчаса рассказывал о своих планах поста¬новки «Бесов» Достоевского. При¬чем все слова были умные, взвешен¬ные, словно отредактированные. Но не было в них жизни. Знаете, нынешний театр мне часто напоминает театр моды. Но Слава Зайцев или Юдашкин — это ведь совсем другой жанр. А в настоящем театре для чего показуха? Ищу ответа, но, увы, не нахожу. Я вообще на многое сейчас ответов не знаю. Все самые великие вопросы не имеют ответов, начиная с того, для чего мы живем на свете. Написаны толстенные тома на эту тему, но до истины еще никто не докопался. А я не философ. Я просто седой человек, и мне главное — не врать. Много я хороших книг прочитал, мог бы умные слова найти. Но скажу просто. В человеке происходят некие химические реакции. И это определяет наше существование.
И даже влияют на наш духовный мир?
Наверное. Вот мой кот Фил — абсолютно гармоничное существо, у него все химические процессы неотделимы от духовных. И это для меня большая радость. А человеческое общение, если и имеет смысл, то связано только с одним — с преодолением страха.
Страха жизни?
Давайте напишем одно слово — Страх. И когда актер выходит на сцену, для него тоже самое главное — преодолеть страх. Слава, звания, аплодисменты ¯ это тоже важно для актера. Или старые мастера учили нас, что надо убить в себе лень. Это тоже нужно. А вот страх нас ждет каждый день. Знаете, у Эриха Фромма есть книга с гениальным названием «Иметь или быть». На мой взгляд, это основа любой жизни. И мы вечно стоим перед этой дилеммой. Более-менее думающие люди для себя этот вопрос решают ежедневно, и надо с грустью признаться, что чаще всего в пользу первого. Неужели это несочетаемо?
Нет, нет и еще раз нет! Как только вы получаете, например, машину, вы уже привязаны к автосервису, заправке и так далее. Вы начинаете зависеть от Иметь. Я сейчас пытаюсь Отдавать. Но чтобы это делать, необходимо, опять же, иметь.
Так можно ли все-таки, имея, оставаться человеком?
Многие пытались сочетать это в себе, и никто не сумел. Я приведу вам один пример. Трое уважаемых людей публично, на весь город, устроили голодовку в знак протеста, что правительство не решает их проблемы. А потом оказалось, что им по вечерам тайком привозили еду. Что мы на это скажем?
Некрасиво?
Не знаю. И, может быть, поэтому я полюбил одиночество. Точнее, уединенность. Люблю посидеть вечером дома, послушать музыку, почитать, поразмышлять. Мне вполне комфортно одному. Единственное существо, которого мне не хватает сейчас, это Фил.
Я много и очень давно слышала про вашего знаменитого кота. Сколько же сейчас ему лет?
В начале января исполнилось шестнадцать. Уже пять лет Фил живет в Техасе, но связи мы не теряем. Татьяна, моя жена, постоянно по телефону информирует меня о каждой мелочи его существования. Я тоже часто приезжаю. И все равно тоскую страшно!
Фил — часть меня. Даже часть моего одиночества. Вижу его каждую ночь во сне. У меня достаточно устойчивая психика, но мне иногда кажется, что он в квартире мяукает.
Фил — это сокращенное от Филиппа?
Это сокращенное от Философа.
Ну, весь в хозяина …
Нет, он лучше и мудрее меня. А красавец! Сиамский кот, палево-коричневого окраса, гордый, изящный, полный чувства собственного достоинства. Я уже говорил, что он для меня — олицетворение гармонии. Страдаю без него, но считаю, что там, в Америке, с Татьяной, ему лучше. Здесь я не могу с ним постоянно сидеть, а он за всю свою жизнь ни разу не оставался один. С двухмесячного возраста, когда он оказался у нас.
Кот гармоничен, а что скажет хозяин о собственном мироощущении?
Знаете, я многие вещи перестал делать только потому, что мне сказали «надо». Скажем, у меня нет потребности что-то рассказывать журналистам, просто это ваша работа, и я стараюсь никого не обидеть. Но многое мне кажется сейчас лишним, необязательным. Помните, была такая песня: «Стань таким, как я хочу». Мы, к сожалению, живем по этому принципу, впадая в постоянную зависимость от чьих-то желаний и навязанных кем-то условностей. А вот Фил у меня — существо абсолютно независимое, он не делает лишних телодвижений — ни душевных, ни физических.
У него, наверное, нет таких проблем, как у многих из нас …
Я своего Фила кормлю хорошей едой. Чтоб он был здоров и счастлив. И людям тоже хочется помочь, особенно тем, которые сами помочь себе не могут. Если я увижу, что человеку требуется помощь, я постараюсь ее оказать.
Как определить, что человек нуждается в помощи?
Просто надо почаще оглядываться вокруг, и вы увидите, что вокруг множество проблем. Нет, я не говорю, что нужно жить с вечно похоронным ощущением мира. Необходимо и петь, и веселиться. Но когда-то Андрей Александрович Гончаров сказал, что в зрительном зале всегда есть «воспаленные зоны». Точнее не скажешь. И для меня это проблема. Почему в искусстве негласно запрещено показывать страдание ребенка? Не потому, что нет такой проблемы, а потому, что нельзя на этом спекулировать.
У вас есть рецепт общения с такими «воспаленными зонами»?
Конечно, нет.
Мы с вами затронули очень непростые вопросы, на которые, собственно говоря, никто не может дать точные ответы. Поэтому давайте, Армен Борисович, вернемся к самому счастливому и ясному явлению в вашей жизни — к Филу.
Мне постоянно звонит жена и рассказывает, какие новые привычки кот приобрел, всякие мелкие подробности его жизни. Меня это греет.
А что она рассказывает?
Мне любые нюансы интересны. И так как Фил ни на минуту не может оставаться один, он хвостом ходит за «мамой». Она — в ванную, почистить зубы, он — за ней. Сидит и ждет, когда кончится процесс и на него обратят внимание. А сейчас стал прыгать ей на загривок и ждать там. (Смеется.) Вроде и понимает, что ей неудобно, но не слезает. Потом идет к Татьяне на руки, и они вместе отправляются спать. Знаете, у Фила глаза — голубые, как небо. Но когда сердится или волнуется, они становятся красными. Поэтому мы стараемся, чтобы жизнь у него была спокойной.
На улицу он не выходит?
Не любит. Выйдет, подышит воздухом и — обратно. Он дом очень любит. Домосед.
Что для него все-таки важнее: дом или хозяева?
Наверное, и то, и другое. Для Фила жизнь становится особенно прекрасной, когда мы втроем: он, жена и я. У него необыкновенно развито чувство семьи. Он не знает, что такое наказание, и поэтому ему никогда не приходило в голову нахулиганить. Спит он с хозяйкой или со мной, но предпочитает ее общество. Бывает, когда остаюсь с ним я, он некоторое время ждет и ищет Татьяну. Потом идет ко мне. А вот вместе спать нам не дает. Не нравится ему это.
Значит, «маму» любит больше?
Даже сравнить нельзя! Она с ним разговаривает, он смотрит на нее очень внимательно и, кажется, все понимает. Лазает по ней как хочет и всячески проявляет свою любовь. Хотя он довольно доброжелателен ко всем, кто вхож в наш дом. Правда, у нас бывает очень узкий круг людей. А когда «мама» занята и Фил ей явно мешает, она очень ласково просит его отойти.
Поступки Фила предсказуемы?
Для нас — да. Мы так его любим, что нам интересно все, что он нам предлагает. Он очень разговорчивый. Сиамцы ведь не просто мяукают, а что-то пытаются говорить вроде … (Армен Борисович издает непередаваемые звуки.) И Фил произносит таким образом длиннющие тексты. Особенно когда поест. Очень любит рыбу, в частности хек и треску, и, переваривая еду, изрекает целые монологи. Иногда ругается, иногда одобряет.
А часто ему делают замечания?
Нет, конечно. Фил необыкновенно воспитан. Недаром моя жена величает его Принцем. Он, например, никогда в жизни ничего не взял со стола. Потому что мой Фил интеллигентен. Он может позвать, попросить, особенно когда чувствует рыбу или даже слышит это слово. Но ухватить кусок считает ниже своего достоинства.
Что, кроме рыбы, еще любит Фил?
Вообще-то он ест все. Кроме молочных продуктов. У меня в жизни было много кошек, и все они с удовольствием доедали за мной мороженое. Фил не будет. Впрочем, как правило, сиамцы — не любители молочных продуктов. К мясу Фил довольно равнодушен. Мы кормим его по науке, раз в неделю даем сырые продукты — мясо или рыбу. А специальные корма он получал из Америки, еще когда жил в Москве.
Наверное, такой ухоженный кот никогда не болеет?
Серьезных болезней, действительно, не было. У Фила очень хороший врач, Любовь Николаевна Муратова, она «ведет» его всю жизнь, очень любит Фила. Назначает ему уколы, витамины. Моя мама говорила, что мы заботимся о коте, как о собственном ребенке.
Армен Борисович, вы говорили, что Фил — не первый ваш кот.
Были у меня и кошки, и собаки. Еще с ереванского детства. Почему сейчас именно кот? Да просто я очень ответственный человек и не возьму, в силу своей занятости, собаку, которая требует большой заботы. Ее надо выгуливать. Хотя и собак я тоже очень люблю.
А с кем интереснее: с кошкой или с собакой?
Когда я нахожусь рядом с Филом, мне так хорошо думается и отдыхается … Могу часами просто смотреть на него, и это сейчас одно из самых больших удовольствий в моей жизни. И только об одном молю Бога — чтобы пережил меня мой кот хотя бы на один день.
Журнал «Друг», май 2004
Беседовала Елена Сасим, фото Виктора Горячева
Материал воспроизведен с письменного разрешения редакции журнала «Друг»
http://www.droug.ru/
Армен Борисович Джигарханян шесть лет назад уже был гостем нашего журнала. За это время многое в жизни легендарного артиста изменилось. Публика рвется на спектакли его театра, сам актер разрывается между Нью-Йорком и Москвой, между съемками, репетициями и организационными делами. Что, впрочем, не мешает мэтру на досуге поразмышлять о смысле бытия. А также о самом любимом своем существе – сиамском коте Филе (он же Философ, он же Принц).
Армен Борисович, за эти шесть лет вы организовали театр. Для чего взвалили на себя столь тяжкий груз?
Я должен честно сказать, что ответа на этот вопрос у меня нет. Не подумайте, что кокетничаю. Я действительно не знаю — для чего.
Ну, видимо, была какая-то потребность? Ведь вы настолько реализованы, вы человек-легенда, и для своей дальнейшей популяризации вам ничего уже и не надо было предпринимать. И все-таки …
Наверное, вы подскажете мне сами слова, какой я замечательный, а я с трудом соглашусь. Только знайте, что с годами все эти формулировки, которыми мы забиваем себе головы, превращаются в пыль. Вот сегодня я ехал в машине и слушал по радио, как один молодой человек полчаса рассказывал о своих планах поста¬новки «Бесов» Достоевского. При¬чем все слова были умные, взвешен¬ные, словно отредактированные. Но не было в них жизни. Знаете, нынешний театр мне часто напоминает театр моды. Но Слава Зайцев или Юдашкин — это ведь совсем другой жанр. А в настоящем театре для чего показуха? Ищу ответа, но, увы, не нахожу. Я вообще на многое сейчас ответов не знаю. Все самые великие вопросы не имеют ответов, начиная с того, для чего мы живем на свете. Написаны толстенные тома на эту тему, но до истины еще никто не докопался. А я не философ. Я просто седой человек, и мне главное — не врать. Много я хороших книг прочитал, мог бы умные слова найти. Но скажу просто. В человеке происходят некие химические реакции. И это определяет наше существование.
И даже влияют на наш духовный мир?
Наверное. Вот мой кот Фил — абсолютно гармоничное существо, у него все химические процессы неотделимы от духовных. И это для меня большая радость. А человеческое общение, если и имеет смысл, то связано только с одним — с преодолением страха.
Страха жизни?
Давайте напишем одно слово — Страх. И когда актер выходит на сцену, для него тоже самое главное — преодолеть страх. Слава, звания, аплодисменты ¯ это тоже важно для актера. Или старые мастера учили нас, что надо убить в себе лень. Это тоже нужно. А вот страх нас ждет каждый день. Знаете, у Эриха Фромма есть книга с гениальным названием «Иметь или быть». На мой взгляд, это основа любой жизни. И мы вечно стоим перед этой дилеммой. Более-менее думающие люди для себя этот вопрос решают ежедневно, и надо с грустью признаться, что чаще всего в пользу первого. Неужели это несочетаемо?
Нет, нет и еще раз нет! Как только вы получаете, например, машину, вы уже привязаны к автосервису, заправке и так далее. Вы начинаете зависеть от Иметь. Я сейчас пытаюсь Отдавать. Но чтобы это делать, необходимо, опять же, иметь.
Так можно ли все-таки, имея, оставаться человеком?
Многие пытались сочетать это в себе, и никто не сумел. Я приведу вам один пример. Трое уважаемых людей публично, на весь город, устроили голодовку в знак протеста, что правительство не решает их проблемы. А потом оказалось, что им по вечерам тайком привозили еду. Что мы на это скажем?
Некрасиво?
Не знаю. И, может быть, поэтому я полюбил одиночество. Точнее, уединенность. Люблю посидеть вечером дома, послушать музыку, почитать, поразмышлять. Мне вполне комфортно одному. Единственное существо, которого мне не хватает сейчас, это Фил.
Я много и очень давно слышала про вашего знаменитого кота. Сколько же сейчас ему лет?
В начале января исполнилось шестнадцать. Уже пять лет Фил живет в Техасе, но связи мы не теряем. Татьяна, моя жена, постоянно по телефону информирует меня о каждой мелочи его существования. Я тоже часто приезжаю. И все равно тоскую страшно!
Фил — часть меня. Даже часть моего одиночества. Вижу его каждую ночь во сне. У меня достаточно устойчивая психика, но мне иногда кажется, что он в квартире мяукает.
Фил — это сокращенное от Филиппа?
Это сокращенное от Философа.
Ну, весь в хозяина …
Нет, он лучше и мудрее меня. А красавец! Сиамский кот, палево-коричневого окраса, гордый, изящный, полный чувства собственного достоинства. Я уже говорил, что он для меня — олицетворение гармонии. Страдаю без него, но считаю, что там, в Америке, с Татьяной, ему лучше. Здесь я не могу с ним постоянно сидеть, а он за всю свою жизнь ни разу не оставался один. С двухмесячного возраста, когда он оказался у нас.
Кот гармоничен, а что скажет хозяин о собственном мироощущении?
Знаете, я многие вещи перестал делать только потому, что мне сказали «надо». Скажем, у меня нет потребности что-то рассказывать журналистам, просто это ваша работа, и я стараюсь никого не обидеть. Но многое мне кажется сейчас лишним, необязательным. Помните, была такая песня: «Стань таким, как я хочу». Мы, к сожалению, живем по этому принципу, впадая в постоянную зависимость от чьих-то желаний и навязанных кем-то условностей. А вот Фил у меня — существо абсолютно независимое, он не делает лишних телодвижений — ни душевных, ни физических.
У него, наверное, нет таких проблем, как у многих из нас …
Я своего Фила кормлю хорошей едой. Чтоб он был здоров и счастлив. И людям тоже хочется помочь, особенно тем, которые сами помочь себе не могут. Если я увижу, что человеку требуется помощь, я постараюсь ее оказать.
Как определить, что человек нуждается в помощи?
Просто надо почаще оглядываться вокруг, и вы увидите, что вокруг множество проблем. Нет, я не говорю, что нужно жить с вечно похоронным ощущением мира. Необходимо и петь, и веселиться. Но когда-то Андрей Александрович Гончаров сказал, что в зрительном зале всегда есть «воспаленные зоны». Точнее не скажешь. И для меня это проблема. Почему в искусстве негласно запрещено показывать страдание ребенка? Не потому, что нет такой проблемы, а потому, что нельзя на этом спекулировать.
У вас есть рецепт общения с такими «воспаленными зонами»?
Конечно, нет.
Мы с вами затронули очень непростые вопросы, на которые, собственно говоря, никто не может дать точные ответы. Поэтому давайте, Армен Борисович, вернемся к самому счастливому и ясному явлению в вашей жизни — к Филу.
Мне постоянно звонит жена и рассказывает, какие новые привычки кот приобрел, всякие мелкие подробности его жизни. Меня это греет.
А что она рассказывает?
Мне любые нюансы интересны. И так как Фил ни на минуту не может оставаться один, он хвостом ходит за «мамой». Она — в ванную, почистить зубы, он — за ней. Сидит и ждет, когда кончится процесс и на него обратят внимание. А сейчас стал прыгать ей на загривок и ждать там. (Смеется.) Вроде и понимает, что ей неудобно, но не слезает. Потом идет к Татьяне на руки, и они вместе отправляются спать. Знаете, у Фила глаза — голубые, как небо. Но когда сердится или волнуется, они становятся красными. Поэтому мы стараемся, чтобы жизнь у него была спокойной.
На улицу он не выходит?
Не любит. Выйдет, подышит воздухом и — обратно. Он дом очень любит. Домосед.
Что для него все-таки важнее: дом или хозяева?
Наверное, и то, и другое. Для Фила жизнь становится особенно прекрасной, когда мы втроем: он, жена и я. У него необыкновенно развито чувство семьи. Он не знает, что такое наказание, и поэтому ему никогда не приходило в голову нахулиганить. Спит он с хозяйкой или со мной, но предпочитает ее общество. Бывает, когда остаюсь с ним я, он некоторое время ждет и ищет Татьяну. Потом идет ко мне. А вот вместе спать нам не дает. Не нравится ему это.
